Нора Робертс - Ясновидящая [Луна над Каролиной]
– Кто-то за нами следит.
– Что? Милая, ты выпила только два стаканчика.
– Здесь кто-то есть! – Она схватила Фэйф за руку. – Бежим!
– Да что с тобой? – И Фэйф похлопала Тори по щеке. – Приди в себя. Очнись.
– Он следит за нами. Из-за деревьев. Он поджидает тебя, беги, Фэйф.
Однако холодок страха пронзил и Фэйф.
– Я же не Хоуп.
– Фэйф, он где-то за деревьями. Я чувствую его. Он следит. Выжидает.
Глаза у Фэйф округлились от страха. Теперь и она услышала – едва внятный шорох за просекой.
– Но ведь нас двое, черт возьми! – Она схватила сумку. – И нам не восемь лет. И мы не беззащитны.
И Фэйф вынула из сумки изящный, инкрустированный перламутром револьвер двадцать второго калибра.
– Мы сами его поймаем.
– Ты с ума сошла?
– Давай, давай, выходи, сукин сын.
Хрустнул сучок под чьей-то ногой.
– Струсил, ублюдок!
– Фэйф, не надо.
Но та уже бросилась в чащу, и Тори не оставалось ничего, как последовать за ней.
– Я думаю, он побежал к реке. Может быть, мы его и не поймаем, но он здорово оцарапает себе задницу в кустарнике.
Фэйф выстрелила в воздух. Птицы вспорхнули с деревьев вверх. Раздался плеск воды, и Фэйф кровожадно улыбнулась:
– Надеюсь, его сожрет крокодил. Вперед.
Тори ощутила запах воды, теплый, густой. Земля стала вязкой, но Фэйф летела вперед как шальная.
– Ради бога, осторожней, не выстрели ненароком в себя.
– Я умею управляться с этой штукой, но болото ты знаешь лучше, ступай вперед.
– Поставь на предохранитель. Мне не хочется получить пулю в спину. И берегись змей.
– Да, я теперь понимаю, почему всегда ненавидела это место.
Приток адреналина иссяк, и ее охватило отвращение ко всему, что ползает и прыгает. Однако Тори быстро шла вперед, и самолюбие не оставляло Фэйф иного выбора, как следовать за ней.
– И почему это место так нравилось вам с Хоуп?
– Прекрасное место. И дикое.
Тори услышала, как кто-то, тяжело ступая, идет от реки.
– Вернулся? Ну я сейчас ему покажу. Давай, давай, иди сюда, сукин ты сын. Я сумею пустить пулю тебе в лоб.
Раздался шум, словно что-то упало.
– Господи Иисусе, не стреляйте!
– Давай выходи, покажись, сукин сын.
– Не стреляйте. Мисс Фэйф, это вы? Мисс Фэйф, это я, Пайни.
Он показался из-за деревьев и поднял вверх дрожащие руки.
– Какого черта ты здесь шныряешь и следишь за нами?
– Я не следил. Клянусь богом. Даже не знал, что вы здесь, пока не услышал выстрелы. Ну и нагнали вы на меня страху. Я ловил лягушек. Босс ничего не имеет против моего лягушачьего промысла на его земле.
– А где лягушки?
– Уронил мешок, когда вы стали кричать, чтобы я выходил. Вы мне жизнь скостили лет на десять, мисс Фэйф.
Тори усмотрела в лице Пайни только страх и не почувствовала ничего опасного. От него разило виски и потом.
– Покажи сумку.
– О’кей. Она тут, рядышком.
И он ткнул пальцем в сторону.
– Осторожней, Пайни. У меня нервы расходились. Смотри, нажму курок нечаянно.
И Фэйф навела на него револьвер, пока Тори осторожно подходила поближе.
– Видите? Вон там, видите?
Тори присела на корточки и заглянула внутрь старой сумки. С полдюжины лягушек горестно уставились на нее в ответ.
– Ну не больно богатая добыча за целый час охоты.
– Да когда я уронил сумку, большая часть упрыгала назад. А я дважды ронял сумку. Я чуть в штаны не наложил, по правде говоря, когда вы стрельнули в первый раз. Мне показалось, что кто-то бежит, и потом снова выстрел. Я и подумал, что надо улепетывать, покуда цел.
– Ну, что ты об этом думаешь? – спросила Фэйф у Тори.
– Не знаю. Лягушки при нем, хотя их и мало.
«Пайни не молод, – тем временем думала она, – но болото он знает, и от полевой работы мускулы у него крепкие. Хотя это еще ничего не доказывает».
– Извините, что мы вас напугали, но кто-то шнырял около просеки.
– Не я. – Он перевел глаза с Тори на револьвер, потом обратно. – Я слышал, что кто-то бежит, но это я уже вам сказал. Отсюда есть много путей-дорожек.
Тори кивнула и отошла. Пайни поспешно поднял сумку.
– Ну, я тогда пойду, если не возражаете.
– Ладно, иди, – согласилась Фэйф, – но на твоем месте я бы предупредила Кейда, когда тебе вздумается снова половить лягушек.
– Точно. Я теперь обязательно предупрежу.
Пайни попятился, глядя на Фэйф, и скользнул в чащу.
25
Вот уже почти тридцать пять лет Джей Ар и Карл Расс в воскресенье днем обычно удили рыбу. Они стеснялись это называть традицией. Для них это был просто способ расслабиться и хорошо провести время. Каждое воскресенье, за редким исключением по случаю праздников или болезней, оба сидели рядом с удочками на берегу реки.
Когда Джей Ар ухаживал за Бутс и после, в первые месяцы после женитьбы, она готовила им разные замысловатые закуски, чтобы они могли перекусить во время рыбалки. Джей Ару понадобилось некоторое время, чтобы убедить ее, не задевая ее чувств, перестать о них заботиться. Они с большим удовольствием обходились не салатом с цыпленком, а пивом и пекановым пирогом.
Так оно и шло без перемен много лет. И река мало менялась, и берег. Как всегда, река текла плавно и неспешно, и в нее гляделась старая ива, касаясь вод кружевной листвой.
Время от времени рыба брала наживу. Иногда они обсуждали политические темы и, поскольку Джей Ар был республиканцем, а Карл Расс демократом, ожесточенно спорили. Им обоим эти споры ужасно нравились, но все больше и чаще с течением лет в их разговоры вторгались семейные проблемы и жизнь города. Оба знали, что один может твердо положиться на другого и все сказанное на берегу реки здесь и останется.
Карл начал разговор издалека:
– Скоро день рождения у Айды Мэй, и мне пора позаботиться о подарке.
– Женщины всегда радуются чему-нибудь бесполезному, – заметил Джей Ар, припомнив, что предыдущий подарок Карла – электрическую сковородку – жена не оценила по достоинству.
– Я голову себе свихнул, думая, что бы ей купить. Думаю, надо наведаться к твоей племяннице, может, она что-нибудь посоветует.
– Это верно. Тори хорошо разбирается в таких вещах.
– Хороший у нее магазин. Работы вот только много.
– Она всегда была труженицей. И на плечах у нее хорошая голова. И подумать только, из какой семьи вышла.
Вот этого поворота разговора Карл и ожидал, но по-прежнему направлял разговор в нужное ему русло очень осторожно. Он вынул новую пластинку жвачки и приступил к обычному ритуалу разворачивания и свертывания бумажки.
– Да, ей сильно досталось. У твоего зятя рука была тяжелая.
– Знаю, – и Джей Ар помрачнел. – Хотел бы я тогда знать об этом.
– Но теперь ты знаешь. А мы его разыскиваем по этому делу в Хартсвилле.
– Хорошо бы ты его нашел. В любом случае жизнь сестры пропала к черту, но если его засадят за решетку, Тори будет спокойнее спать по ночам.
– Твои слова снимают у меня тяжесть с души, Джей Ар. Ведь у нас дело-то похуже, чем в Хартсвилле.
– Ты о чем?
– Да о том, что случилось с Шерри Беллоуз.
– Господь всемогущий! Ты же не думаешь, что и к этому Ханнибал руку приложил?
– А иначе бы я этого разговора не заводил. Я почти всю ночь не спал, всю голову свернул, обмозговывая это. Я, как официальное лицо, должен об этом молчать, но не могу. Сейчас, Джей Ар, твой зять единственный подозреваемый по этому убийству.
Джей Ар вскочил и зашагал по берегу. Стояла тишина, только птицы щебетали.
– Не могу в это поверить, Карл. Ханнибал – негодяй и мерзавец. Я о нем ничего хорошего не могу сказать, но убить девушку!
– Но он не раз оскорблял женщин действием.
– Знаю. Знаю и не ищу для него оправданий. Но между грубым обращением и убийством есть все же дистанция, и немалая.
– Она сокращается со временем, особенно если для убийства есть причина.
– Какая? – Джей Ар подошел к Карлу, присел на корточки и взглянул ему прямо в глаза. – Ведь он даже не был знаком с этой девушкой.
– Он познакомился с ней в магазине твоей племянницы в день убийства. Познакомился, поговорил с ней, и только Тори и Шерри знали, что он в городе. Более того, тебе это не понравится, но я скажу. Мне очень неприятно, что в этом деле замешана твоя семья, но я при исполнении служебного долга, и, как бы я ни сожалел обо всем, меня ничто не остановит.
– Я и не прошу тебя об этом. Просто мне кажется, что ты роешь не в том направлении.
И Джей Ар снова сел рядом с Карлом.
– Не могу сказать, что у меня у самого не возникало подозрений на этот счет, но именно Тори прямо мне указала на него.
